Дело № 67-О13-36СП

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

Дело № 67-О13-36СП

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

 

г. Москва 11 июня 2013 г.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кузнецова В.В., судей Абрамова С.Н. и Кондратова П.Е. при секретаре Маркове О.Е.

рассмотрела в судебном заседании кассационные жалобы осужденного Кузнецова Р.Н., адвокатов Епифановой Н.А. и Супрунова С.С. в его защиту на приговор Новосибирского областного суда от 13 декабря 2012 г., по которому Кузнецов Р Н , несудимый, осужден к лишению свободы: по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ на 16 лет; по ч. 3 ст. 30, пп. «а, ж, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - на 13 лет. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательно ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 19 лет в исправительной колонии строгого режима.

В приговоре также определена судьба вещественных доказательств по уголовному делу.

Заслушав доклад судьи Кондратова П.Е. о содержании приговора, доводах кассационных жалоб и возражений на них, выслушав объяснения осужденного Кузнецова Р.Н. (в режиме видеоконференц-связи) и выступление в его защиту адвоката Епифановой Н.А., поддержавших доводы кассационных жалоб, а также выслушав мнение прокурора Телешевой-Курицкой НА., предложившей кассационные жалобы оставить без удовлетворения, внести в приговор изменение, исключив из него осуждение Кузнецова Р.Н. по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в остальном оставив его без изменения, Судебная коллегия

установила:

по приговору Новосибирского областного суда, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей от 11 декабря 2012 г., Кузнецов Р.Н. признан виновным в убийстве Л с целью облегчить совершение другого преступления и скрыть его, а также в покушении на убийство двух лиц (в том числе Б совершенном группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный Кузнецов Р.Н., утверждая о незаконности приговора в связи с допущенными в ходе производства по делу нарушениями уголовно- процессуального закона, просит приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение. Отмечает необоснованность принятых судом решений о рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании и об отказе в допуске к участию в деле его брата в качестве защитника наряду с адвокатом. Полагает недопустимыми исследованные в судебном заседании доказательства: протокол его опознания свидетелем Л т.к. в качестве понятых при опознании участвовали Т и Д которые проходили в следственном отделе СК по СФО учебную практику под руководством следователя Л опознание проводилось по фотографиям, а не лично; протоколы его опознания потерпевшим Б и свидетелем Б т.к. перед опознанием Б и Б не опрашивались о приметах опознаваемого; показания свидетеля Б и потерпевшего Б о причастности к преступлению Р т.к. они не смогли указать источник своей осведомленности по этому вопросу.

Указывает на то, что стороне защиты безосновательно было отказано, в частности: в проведении повторной психолого-психиатрической экспертизы свидетеля Л в обозрении с участием присяжных заседателей фототаблицы из протокола осмотра места происшествия; в приобщении к материалам дела и исследовании произведенной свидетелем Ш видеозаписи места происшествия; в допросе свидетеля, скрытого под псевдонимом «В », и свидетеля О а также в оглашении показаний О Отмечает, что потерпевший Б адвокат Валеев М.Т. и государственные обвинители в присутствии присяжных заседателей задавали участникам процесса вопросы, выходящие за рамки предмета производства по делу (об оснащенности ЧОП « оружием, о событиях, имевших место до 18 часов и после 20 часов 17 февраля 2004 г., о его причастности к преступному сообществу, дело о котором рассматривалось в это время в суде, о его службе в подразделении спецназа и о деятельности ЧОП « »).

Адвокат Супрунов С.С. в кассационной жалобе в защиту Кузнецова Р.Н. утверждает о том, что в ходе судебного разбирательства по уголовному делу были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание ответов, данных присяжными заседателями на поставленные перед ними вопросы. Считает необоснованным отказ в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании недопустимыми доказательствами протоколов опознания Кузнецова Р.Н. свидетелями Л Б и потерпевшим Б по основаниям, указанным в жалобе Кузнецова Р.Н., а также поскольку Б и Б не смогли уверенно опознать Кузнецова Р.Н. К недопустимым доказательствам относит также показания потерпевшего Б о том, что заказчиком его убийства является Р Заявляет о том, что потерпевший Б в ходе судебного заседания неоднократно допускал высказывания о причастности Кузнецова Р.Н. и подтверждающих его алиби свидетелей к преступной группировке, о службе Кузнецова Р.Н. в спецназе в «горячих точках», о наличии интимных отношений между свидетелем защиты П и руководителем преступного сообщества и, соответственно, о необъективности этого свидетеля, чем вызывал у присяжных заседателей предубеждение относительно виновности Кузнецова Р.Н. Обращает внимание также на то, что государственный обвинитель в прениях привел недостоверные сведения о заказчике убийства и необъективности свидетелей защиты. Просит приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение.

Адвокат Епифанова НА. в кассационной жалобе в защиту Кузнецова Р.Н. указывает на то, что в ходе судопроизводства были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на вердикт присяжных заседателей. Отмечает, что вопреки предписаниям ч. 7 ст. 335 УПК РФ суд в присутствии присяжных заседателей исследовал обстоятельства, которые по данному делу не подлежали установлению коллегией присяжных заседателей: о принадлежности Кузнецова Р.Н. к преступной группировке, о прохождении Кузнецовым Р.Н. службы в специальных войсках. Обращает внимание на то, что Б в своих пояснениях неоднократно ссылался на заключение экспертного исследования с применением полиграфа, хотя ни одна сторона не ходатайствовала об оглашении этого заключения. Полагает, что протокол опознания Кузнецова Р.Н. свидетелем Л не мог быть оглашен в присутствии присяжных заседателей в связи с его недопустимостью по причинам, указанным в жалобе осужденного. Указывает на то, что государственный обвинитель в своем выступлении в прениях ссылался на неисследованное в судебном заседании доказательство - фотографию колесных дисков, лежавшую в зале судебного заседания на столе адвоката, но не исследованных судом.

Отмечает необоснованность отказа председательствующего в удовлетворении ходатайств стороны защиты: о вызове и допросе свидетеля О или об оглашении ее показаний, данных в ходе предварительного следствия; о допросе свидетеля под псевдонимом «В »; о проведении повторной психолого-психиатрической экспертизы свидетеля Л в связи с противоречием выводов проведенной экспертизы показаниям свидетелей и характеристике из ОП № 7. Настаивает на том, что у суда не было оснований проводить закрытое судебное заседание по данному делу, Просит приговор отменить и направить дело на новое судебное рассмотрение.

В письменных возражениях на доводы кассационных жалоб государственный обвинитель Егорова А.Э. отрицает какие-либо нарушения уголовно-процессуального закона в ходе судебного заседания и просит жалобы осужденного и его защитников оставить без удовлетворения, а приговор без изменения.

Изучив доводы, изложенные в кассационных жалобах, письменных возражениях на них, а также в выступлениях сторон в заседании суда кассационной инстанции, проверив материалы уголовного дела, Судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора по приведенным в жалобах доводам.

Уголовное дело рассмотрено судом с участием присяжных заседателей по ходатайству обвиняемого, заявленному в присутствии защитников в ходе предварительного следствия при выполнении требований ст. 217 УПК РФ. Принимая данную форму судебного разбирательства по уголовному делу, обвиняемый был осведомлен об особенностях порядка и процессуальных последствиях рассмотрения дел судом с участием присяжных заседателей.

Формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и Закона о присяжных заседателях при обеспечении сторонам, в том числе подсудимому и его защитникам, возможности реализации их процессуальных прав при решении в подготовительной части судебного заседания всех связанных с этим вопросов. Состав коллегии присяжных заседателей, постановившей вердикт, возражений у стороны защиты не вызвал.

Исследование обстоятельств уголовного дела в судебном заседании осуществлялось с учетом предусмотренных гл. 42 УПК РФ особенностей судебного следствия, проводимого с участием присяжных заседателей.

В ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей исследованию подвергались лишь доказательства, касающиеся вопросов, разрешение которых в соответствии со ст. 334, 335 УПК РФ относилось именно к их компетенции.

Ссылки осужденного и его защитников на то, что вопреки требованиям уголовно-процессуального закона в присутствии присяжных заседателей исследовались вопросы либо выходящие за рамки предмета судебного разбирательства по настоящему уголовному делу, либо касающиеся характеристики личности подсудимого, не соответствуют действительности и опровергаются содержанием протокола судебного заседания. Задаваемые государственным обвинителем свидетелям со стороны защиты Г Ч Ш Ш вопросы, касающиеся событий, предшествующих 18 часам 17 февраля 2004 г. и следующих после 20 часов этого же дня, были направлены на то, чтобы проверить достоверность сообщаемой ими информации о действиях Кузнецова Р.Н. во время совершения преступления и о наличии у него алиби, а также о его возможном взаимодействии с лицом, которое было фактическим руководителем ЧОП « » и которое предложило Кузнецову Р.Н. совершить убийство Б Таким образом, эти вопросы были непосредственно связаны с установлением причастности Кузнецова Р.Н. к совершению преступления и мотивов его поведения, а потому правомерность их постановки не вызывает сомнений.

Точно также в соответствии с предметом судебного разбирательства стороной обвинения выяснялись вопросы, касающиеся обеспеченности ЧОП « » оружием, поскольку посредством их разрешения устанавливалась возможность совершения преступления оружием, имеющимся на вооружении в ЧОП, а также обладание Кузнецовым Р.Н., как сотрудником ЧОП « », навыками применения оружия.

Что же касается высказываний государственного обвинителя и потерпевшего Б о том, что Кузнецов Р.Н. и выступавшие в качестве свидетелей со стороны защиты Г Ч Ш Ш были причастны к деятельности преступного сообщества, уголовное дело о котором также рассматривалось в городе, то они прерывались председательствующим, а внимание присяжных заседателей обращалось на то, что прозвучавшая информация о причастности указанных лиц к преступному сообществу не должна учитываться при вынесении вердикта. Заявления же стороны обвинения о необъективности показаний указанных свидетелей, являющихся сотрудниками ЧОП « » и получавших вознаграждение от руководителя этого ЧОП, являющегося, по версии обвинения, заказчиком убийства Б были высказаны в рамках обсуждения вопроса о достоверности соответствующих доказательств, что с точки зрения установленного законом порядка судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей является допустимым.

Безосновательными являются содержащиеся в кассационных жалобах утверждения о том, что, вопреки предписаниям ч. 8 ст. 335 УПК РФ, в ходе судебного заседания в присутствии присяжных заседателей исследовались обстоятельства, связанные с характеристикой личности Кузнецова Р.Н. Однако согласно указанной норме закона исследование данных о личности в суде с участием присяжных заседателей не исключается, если эти данные необходимы для установления отдельных признаков состава преступления. Упоминавшиеся в выступлениях Б и его представителя данные о том, что Кузнецов Р.Н. служил в спецназе в «горячей точке», могущие служить косвенным доказательством владения осужденным навыками применения огнестрельного оружия и наличия в связи с этим у него возможности совершить посягательство на жизнь потерпевших с применением оружия, как раз и являлись такими данными и, соответственно, могли быть исследованы в судебном заседании.

В кассационных жалобах Кузнецов Р.Н. и его защитники настаивают на признании недопустимыми таких исследованных в присутствии присяжных заседателей доказательств, как протоколы опознания Кузнецова Р.Н. потерпевшим и свидетелями Л и Б ввиду нарушения при проведении этих следственных действий требований уголовно-процессуального закона. Однако, вопреки утверждениям стороны защиты, нарушений закона, которые бы влекли недействительность проведенных органами предварительного следствия опознаний Кузнецова Р.Н., не установлено. В ходе допросов, которые проводились до опознания, все опознающие указали приметы человека, которого впоследствии они опознавали; эти же приметы, как послужившие основанием для опознания Кузнецова Р.Н., они указали в протоколах опознания, а свидетель Л даже изобразил с помощью художника портрет преступника.

Несостоятельным, по мнению Судебной коллегии, является также утверждение Кузнецова Р.Н. и его защитников о незаконности опознания Кузнецова Р.Н. свидетелем Л в связи с тем, что оно проводилось по фотографиям и с участием понятых - студентов, проходивших практику в следственном отделе. Согласно ч. 5 ст. 193 УПК РФ опознание лица по фотографии не исключается при невозможности предъявления опознающему опознаваемого лично. Как видно из материалов уголовного дела, опознание Кузнецова Р.Н. проводилось в рамках уголовного дела о преступном сообществе, бандитизме, убийствах и других преступлениях еще до того, как Кузнецов Р.Н. был задержан и привлечен в качестве обвиняемого в связи с его участием в покушении на убийство Б При таких условиях проведение его опознания лично могло бы вызвать преждевременное разглашение данных предварительного следствия и создало бы трудности в проведении расследования преступления.

Не нарушило требования закона и участие в качестве понятых при проведении опознания Т и Д Согласно ч. 2 ст. 60 УПК РФ понятыми не могут быть несовершеннолетние, участники уголовного судопроизводства, их близкие родственники и родственники, а также работники органов исполнительной власти, наделенные полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности и предварительного расследования. Ни к одной из названных категорий лиц Т и Д не относятся. То, что они, как студенты юридического вуза, проходили ознакомительную практику в следственном отделе Следственного комитета России по , само по себе не дает оснований утверждать об их заинтересованности в исходе дела.

Руководителем их практики от следственного отдела был следователь Л опознание же Кузнецова Р.Н., в котором участвовали Т и Д проводилось следователем К , который к руководству их практикой не имел непосредственного отношения. Участие Т и Д в опознании не носило характера поручения руководителя практики и не являлось для них обязательным; они добровольно откликнулись на предложение следователя К хотя и могли от него отказаться. Никаких дисциплинарных мер к ним в связи с теми или иными действиями при опознании не могло быть принято. Допрошенная в качестве свидетеля в судебном заседании Т показала, что она и Д приняли участие в опознании добровольно, никакие условия их участия в опознании, кроме предусмотренных законом, перед ними не ставились, они не были зависимы от следователя К и не были заинтересованы в исходе дела.

Вопрос о допустимости использования в качестве доказательств протоколов опознаний тщательно исследовался в судебном заседании, и принятые по нему решения, в том числе в части оценки доводов стороны защиты относительно законности этих следственных действий, не вызывают сомнений в своей обоснованности. Степень же уверенности опознающих лиц в точности опознания Кузнецова Р.Н. не влияет на выводы суда о допустимости результатов опознания как доказательств по делу, а является предметом их оценки присяжными заседателями в совокупности с другими доказательствами с точки зрения их значения для постановления того или иного вердикта.

Не находит Судебная коллегия оснований и для признания недопустимыми доказательствами показаний потерпевшего Б и свидетеля Б относительно причастности Р к покушению на убийство Б В данных показаниях названные лица основывались на информации, которая была получена в связи с обсуждением внутри преступного сообщества проблем, связанных с перераспределением бизнеса, а также в связи с конфликтами, существовавшими между Б Р и другими лицами.

Свидетель Б также пояснил в своих показаниях, что Р говорил ему о своем желании взять на работу Кузнецова Р.Н., поскольку тот согласен совершить убийство. Таким образом, утверждение о том, что показания Б и Б в оспариваемой части основаны на догадке и предположении, следует признать произвольным.

Безосновательным является также заявление адвоката Епифановой Н.А. о том, что государственный обвинитель в своем выступлении в прениях сослался на неисследованное в судебном заседании доказательство - фотографию колесных дисков. В действительности же, как следует из протокола судебного заседания, государственный обвинитель не ссылался на лежавшую на столе у адвоката фотографию дисков как на доказательство по делу, а только обратил внимание на реакцию на эту фотографию свидетеля Б Какого-либо развития данная реплика государственного обвинителя не получила, поскольку председательствующий в судебном заседании прервал выступление государственного обвинителя на этом моменте, попросив присяжных заседателей не принимать во внимание его высказывание по поводу фотографии дисков.

Лишенными оснований являются доводы Кузнецова Р.Н. и адвоката Епифановой Р.Н. об ограничении права стороны защиты на представление и исследование доказательств. Судом обоснованно было отказано в допросе в судебном заседании свидетеля под псевдонимом «В » (т.31, л.д. 192), так как из его показаний, данных в ходе предварительного следствия и изученных судом в отсутствие присяжных, следует, что данный свидетель указывал на причастность к совершенному преступлению третьего лица, вопрос о действиях которого в силу ст. 252 и ч. 7 ст. 335 УПК РФ не мог являться предметом исследования в судебном заседании с участием присяжных заседателей.

Судом были приняты все необходимые меры для вызова в судебное заседание свидетеля О однако, как следует из материалов уголовного дела, обеспечить ее участие в судебном заседании не представилось возможным. Вместе с тем суд обоснованно не нашел возможным огласить ее показания, данные в ходе предварительного следствия, т.к. предусмотренных ст. 281 УПК РФ оснований для этого не имелось, а сторона обвинения против оглашения показаний этого свидетеля возражала (т. 31, л.д. 193, 194).

Не находит Судебная коллегия нарушения прав стороны защиты в принятом судом решения об отказе в проведении повторной психолого- психиатрической экспертизы свидетеля Л поскольку оснований для назначения такой экспертизы не имелось. Экспертное заключение № 2768/11 от 24 июня 2011 г. подготовлено квалифицированной коллегией специалистов - психолога и психиатров, относительно компетентности и объективности которых никаких сомнений не возникает. Выводы экспертов основаны на представленных в их распоряжение материалах уголовного дела, а также на результатах их личного контакта с подэкспертным Л каких-либо противоречий между выводами, к которым пришла комиссия экспертов, и другими материалами дела не обнаружено. Согласно заключению экспертов Л психическим расстройством не страдал и не страдает, у него также не наблюдалось временного расстройства психической деятельности, не выявлено склонности к лживости и фантазированию. Наличие в материалах дела некоторых негативных характеристик данного свидетеля не опровергает правильность сделанных экспертами выводов.

Отказы суда в обозрении с участием присяжных заседателей фототаблицы из протокола осмотра места происшествия, а также в исследовании видеозаписи с места происшествия, показанной в программе « », судом надлежащим образом мотивированы (т. 31, л.д. 215; 199-200), и оснований, по которым можно было бы не согласиться с принятыми решениями, Судебная коллегия не находит.

Напутственное слово председательствующего, обращенное к присяжным заседателям, соответствовует требованиям ст. 340 УПК РФ, так как в нем отмечены все важные для правильного принятия присяжными заседателями решения обстоятельства и в то же время не содержится каких- либо высказываний относительно существа поставленных перед коллегией присяжных заседателей вопросов и долженствования принятия присяжными заседателями по делу того или иного определенного решения. По окончании провозглашения напутственного слова каких-либо возражений в связи с его содержанием от сторон не поступило.

Включенные в вопросный лист вопросы изложены в соответствии с требованиями ст. 252, 338, 339 УПК РФ; при подготовке вопросного листа сторонам, в том числе стороне защиты, была обеспечена возможность участвовать в формулировании подлежащих разрешению присяжными заседателями вопросов. Как следует из протокола судебного заседания, никаких действий, ограничивающих права сторон по обсуждению ими вопросного листа, председательствующим в судебном заседании допущено не было. То обстоятельство, что предлагавшаяся защитником Епифановой Н.А. поправка по формулировкам 2 и 6 вопросов была отклонена председательствующим, не может расцениваться как ограничение прав стороны защиты, поскольку данная поправка носила сугубо редакционный характер, не влияла на существо поставленных вопросов и никоим образом не упрощала их понимание присяжными заседателями.

Вердикт вынесен коллегией присяжных заседателей на основании поставленных перед ними вопросов в пределах предъявленного Кузнецову Р.Н. обвинения, он является ясным и непротиворечивым.

Правовая оценка действий осужденного как убийства с целью облегчить совершение другого преступления и скрыть его, а также как покушения на убийство двух лиц, совершенное из корыстных побуждений, соответствует установленным согласно вердикту присяжных заседателей обстоятельствам дела и предписаниям уголовного закона.

При назначении осужденному наказания суд руководствовался предписаниями ст. 6, 60 УК РФ, учитывая характер и степень общественной опасности совершенных им преступлений, данные о его личности, влияние наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, смягчающие и отягчающие обстоятельства. При этом обстоятельствами, смягчающими наказание, судом признаны: совершение преступления впервые, участие осужденного в боевых действиях на территории региона, награждение его медалью ». Обстоятельств, которые не были учтены судом при назначении наказания осужденным, но подлежали учету, не имеется.

Вместе с тем Судебная коллегия, оценивая правильность применения судом первой инстанции уголовного закона, находит, что действия Кузнецова Р.Н., связанные с покушением на убийство Б ошибочно были квалифицированы как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

По смыслу ст. 35 УК РФ, преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали два или более исполнителя, заранее договорившихся о совместном совершении преступления. Между тем как в обвинительном заключении, так и в вердикте коллегии присяжных заседателей и приговоре установлено, что Кузнецов Р.Н. являлся единственным исполнителем посягательства на потерпевшего; другие же причастные к этому преступлению лица не участвовали непосредственно в покушении, а лишь инициировали его совершение, заказав Кузнецову Р.Н. совершение убийства Б При таких условиях осуждение Кузнецова Р.Н. за покушение на убийство группой лиц по предварительному сговору подлежит исключению из приговора. С учетом устранения из обвинения названного квалифицирующего признака состава преступления наказание, назначенное Кузнецову Р.Н. за покушение на убийство Б а также по совокупности совершенных им преступлений, подлежит снижению.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, не выявлено.

Ссылка осужденного Кузнецова Р.Н. и адвоката Епифановой Н.А. на нарушение судом принципа гласности судебного разбирательства является несостоятельной, так как слушание уголовного дела в закрытом судебном заседании проводилось на основании постановления суда, вынесенного по ходатайству государственных обвинителей и потерпевшего Б в соответствии с п. 4 ч.2 ст. 241 УПК РФ, допускающим закрытое судебное разбирательство в случае, когда этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц. Как следует из материалов уголовного дела, лицо, которое заказало убийство Б как и ряд других лиц, входивших в руководимую им преступную группу, в которой, по версии следствия, состоял и Кузнецов Р.Н., оставались на свободе, что создавало опасность новых посягательств на Б О реальности такой опасности свидетельствует, в частности, то, что уже в марте 2012 г.

Б по месту своего жительства было застигнуто лицо, входившее в указанную преступную группу. Подтверждением существования опасности для Б является принятие компетентными органами решения о применении в отношении него мер государственной защиты, а также использование им, несмотря на принятые государством меры защиты, услуг персональных охранников.

Кроме того, принятие решения о проведении закрытого судебного заседания было обусловлено и существованием опасности оказания остающимися на свободе лицами, причастными к совершению посягательства на Б давления на свидетелей и других участников уголовного судопроизводства, в том числе сопряженного с угрозой для их жизни и здоровья, с целью воспрепятствования надлежащему осуществлению ими своих процессуальных функций.

Не находит Судебная коллегия и нарушения в ходе судебного разбирательства права Кузнецова Р.Н. на защиту. Данных, свидетельствующих об ограничении его права на участие в обсуждении процессуальных вопросов, в протоколе не содержится, каких-либо ходатайств или заявлений по этому вопросу ни Кузнецов Р.Н., ни его защитники не подавали. Отказ Кузнецову Р.Н. в допуске к участию в деле в качестве защитника его брата был основан на том, что в качестве защитников по делу участвуют двое профессиональных адвокатов, с которыми у Кузнецова Р.Н. имеются соглашения на оказание юридической помощи; брат же обвиняемого, Кузнецов А.Н., юридического образования не имеет, в связи с чем отсутствуют основания полагать, что он может оказать в ходе судопроизводства реальную юридическую помощь обвиняемому. Ссылка стороны защиты на то, что экономическое образование Кузнецова А.Н. и опыт его практической работы позволят эффективно осуществлять защиту в части решения экономических вопросов по делу, является неубедительной, так как характер выдвинутого против Кузнецова Р.Н. обвинения не предопределяет необходимости глубокого экономического анализа обстоятельств дела. Против допуска Кузнецова А.Н. в качестве защитника свидетельствует и то, что в ходе судебного разбирательства он был допрошен в качестве свидетеля, что в силу ст. 72 УПК РФ несовместимо с участием его в деле в ином процессуальном качестве.

Исходя из изложенного и руководствуясь ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор Новосибирского областного суда от 13 декабря 2012 .г. в отношении Кузнецова Р Н изменить: исключить осуждение его по ч. 3 ст. 30, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ; снизить наказание, назначенное ему по ч. 3 ст. 30, пп. «а, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, до 12 лет 6 месяцев лишения свободы; окончательно на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. «к» ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 30, пп. «а, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, назначить Кузнецову Р.Н. 18 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

В остальном приговор в отношении Кузнецова Р.Н. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.